• icon fb
  • icon vk

Новости

В Тихвинской епархии простились с секретарем епархиального управления иеромонахом Онуфрием (Лариным)

17-18 октября 2021 года в храме Рождества Христова на подворье Свято-Троицкого Александра Свирского мужского монастыря в Санкт-Петербурге прошли заупокойные богослужения по безвременно почившему секретарю Тихвинской епархии иеромонаху Онуфрию (Ларину). Днем 17 октября гроб с телом почившего был привезен в храм, где каждый, кто знал отца Онуфрия, мог подойти для прощания. Вечером настоятель и братия Христорождественского подворья совершили парастас. Всю ночь над гробом духовенством совершалось чтение Евангелия.

18 октября Божественную Литургию в храме Рождества Христова возглавил Преосвященнейший Мстислав, епископ Тихвинский и Лодейнопольский.

Его Преосвященству сослужили архимандрит Александр (Заркешев), архимандрит Иероним (Тестин), архимандрит Исидор (Минаев), протоиерей Александр Будников, наместник Александра Свирского монастыря игумен Антоний (Гутник), настоятель Христорождественского подворья иеромонах Николай (Бестужев), братия подворья в священном сане, духовенство Тихвинской епархии и Санкт-Петербургской митрополии. 

Диаконский чин возглавил протодиакон Георгий Стефанов.

За богослужением пел хор под управлением Рафаила Османова.

После сугубой ектении была возглашены молитвы об избавлении от вредоносного поветрия и о мире на Украине. 

На запричастном стихе иерей Сергий Лявда зачитал соболезнования митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия в связи с кончиной новопреставленного секретаря Тихвинского епархиального управления иеромонаха Онуфрия (Ларина). 

После Божественной Литургии епископ Мстислав совершил отпевание отца Онуфрия. Речь над гробом почившего произнес протоиерей Евгений Горячев:

 

"Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Ваше Преосвященство! Досточтимые собратья и сослужители! Дорогие братья и сестры!

Человеческое сознание устроено таким образом, что, когда скоропостижно умирает какой-то близкий, дорогой человек, помимо естественной мысли, что “все там будем”, люди пытаются подыскать и какие-то другие, более серьезные объяснения случившемуся.

Напряженное размышление о подробностях чьей-то внезапной кончины в полной мере свойственно православным христианам, однако в отличие от своих светских нецерковных сограждан, мы делаем это, опираясь на свою религиозную традицию.

Когда поступило сообщение о неожиданной смерти отца Онуфрия, о том, что он умер всего лишь на сороковом году жизни, мое сознание сразу же отреагировало на это библейской аналогией. Подобно тому, как ветхозаветный Бог после тридцати девяти лет странствия по безжизненной пустыне, все же ввёл Cвой народ в землю обетования, так и теперь, после тридцати девяти лет странствия по пустыне собственной неизбалованной красотами жизни, Господь наш Иисус Христос одним движением ввёл отца Онуфрия в землю иного евангельского обетования – в Царство Небесное!

Он ушел от нас в это Царство в ночь с пятницы на субботу. В субботу на Литургии читалось Евангелие о расслабленном. Слова, сказанные Христом расслабленному, также показались мне символическими: “Возьми одр твой и иди в дом твой” (Мф. 9: 6). В этом мире даже лучшие из нас не лишены каких-то слабостей, но, в конце концов, Mилосердный Господь волен избавить Cвоих преданных служителей от любых признаков земного расслабления, и отправить их в дом Своего безграничного совершенства. Именно так Он сейчас поступил с отцом Онуфрием…

Наверное, такие аналогии вполне уместны, и все же уместны только отчасти, поскольку они говорят нам об отношениях человеческой души с Богом. Но есть еще и другое измерение – соотнесенность почившего с другими людьми. Не секрет, что у всех собравшихся здесь были с отцом Онуфрием какие-то личные, особенные отношения. И вот об этом, чисто человеческом измерении его жизни мне бы тоже хотелось сказать.

Земная Церковь, воспринимаемая как отлаженный общественный институт, на первый взгляд кажется неуязвимой. Люди, занимающие в ней какие-то ответственные должности всегда на своих местах. Твердыня их функциональной преемственности не может быть расшатана никаким катаклизмом, даже смертью. Ибо если из строя выбывает некто значимый – правящий архиерей, секретарь епархии, благочинный, председатель профильного отдела, наместник монастыря, настоятель храма и даже рядовой приходской священник – на смену ему тут же приходит кто-то другой в таком же звании. Функционально в земной Церкви, так же как и в родовой жизни человечества не бывает чего-то невосполнимого.

Но в личностном плане всё по-другому. Все мы знаем, что на нашем жизненном пути, время от времени, случаются такие персональные потери, которые не восполнить и не уравновесить никакой иной самой надежной профессиональной заменой. Периодически теряя своих друзей и любимых, мы с горечью констатируем, – в церковной и в обыденной жизни бывают незаменимые!

Отец Онуфрий был секретарем епархии – влиятельнейшим по статусу человеком, – однако не это главное. Главное, что он был живой влиятельнейшей частью наших собственных судеб. Поэтому сегодня, те из нас, кто расстался в лице почившего с этой прекрасной частью своего alter ego, могут убежденно сказать: да, православные люди периодически и повсеместно провожают в последний путь влиятельных секретарей своих епархий – в этом нет ничего особенного, но только мы провожаем ТАКОГО!...

В чем же заключалась его персональная должностная изюминка? Скажу лишь свое субъективное мнение. Все мы слышали фразу: «политика – дело грязное». К сожалению, довольно часто это оказывается правдой. Еще печальнее то, что нечистой в истории бывает не только светская, но и церковная политика. Лично для меня уникальность отца Онуфрия на посту секретаря епархии заключалась в том, что он, будучи в самой гуще церковно-политической и общественно-политической жизни, ни разу не запятнал себя какой-либо грязью. Наоборот, он изо всех сил старался отскрести, отмыть, очистить любую грязь, нанесенную другими никудышными христианами церковной репутации.

Ещё он не был начальником, несмотря на то, что начальником был, – управляя, он не был начальником по мироощущению! Почивший епархиальный секретарь не выглядел властным, несмотря на то, что его положение поощряло различные виды властолюбия. Стальной тон, тяжелый высокомерный взгляд, гордая осанка, повелительное содержание речей, жестов, мимики и прочее, - все это не про отца Онуфрия. В нём не было этой извечной болезни, поднимающихся по иерархической лестнице чиновников – демонстрировать всем нижестоящим, кто здесь главный. В принципиальном разговоре он никогда не повышал на людей голос, не допускал в их адрес каких либо оскорблений или насмешек.

Напротив, отец Онуфрий обладал особой чертой характера, несвойственной большинству современных начальников – христианской благородной услужливостью! Эта черта отчетливее всего проявлялась в его реакциях на любую озвученную при нём проблему. “Чем я могу помочь?” – вновь и вновь слышали от него самые разные люди и в живом личном общении, и по телефону. Но главное, что он не только спрашивал о чужой нужде, но и, не щадя себя, помогал всем, кто в его помощи действительно нуждался.

Другая поразительная черта отца Онуфрия заключалась в его стойкости. Его физическая бодрость была невероятной: 200-400 километров в день за рулем автомобиля по епархиальным и приходским делам, и так еженедельно, ежемесячно, год за годом... И это при том, что его природное физическое здоровье не было спартанским. Но каким бы хрупким и болезненным он не выглядел со стороны, его воля была железной; именно волей он подавлял эти ужасные, как мы теперь понимаем, неутихающие телесные муки. Зачем, почему? Затем, что где-то он нужен, потому что другие без него не справятся, потому что обещал...

У отца Онуфрия была и другая – конфессиональная стойкость. Дело в том, что многое из происходящего в земной жизни вообще и в жизни земной Церкви в частности его не устраивало. Несовершенство этого мира и нашего клира, подчас, причиняло ему такие же страдания, что и скорби физические. Один Бог знает, как он изнывал от этих переживаний наедине со своей совестью, ибо редко говорил на эту тему даже с друзьями; лишь мрачнее становилось выражение его лица, лишь чернее делались круги под глазами. Но, вместе с тем (и в этом состояла его стойкость), несмотря на прогрессирующий внутренний конфликт и надрыв, он каждый день, ни свет, ни заря, поднимался с кровати, садился за руль и куда-то ехал, – ответственно делать свое личное церковное дело. Он справедливо полагал, что когда человек не в состоянии искоренить мировое или какое-то локальное конфессиональное зло, он все-таки может сделать так, чтобы это зло не приходило в наш мир и в нашу Церковь через него самого. «Держать строй!» – раз за разом повторял он своим епархиальным соработникам. На практике это означало: уклоняйтесь от зла и уже этим сотворите благо!

И вот эта двойная индивидуальная стойкость отца Онуфрия в мире, где так много различных видов расслабленности, безответственности, вранья, зложелательства, – дорогого стоит!

В заключении поделюсь очень личными недавними переживаниями. В пятницу 15 октября после полудня как-то непривычно болезненно стало сжиматься сердце – рывками, схватками, точечной тяжестью. Не помогали ни таблетки, ни свежий воздух. И я запаниковал, подумал, что пришло моё время, стал молиться, просить прощения, давать подходящие в таких случаях обещания. Словом, сосредоточился на себе любимом. А оказалось причина не во мне, теперь я в этом совершенно уверен. Мы ведь дружили с отцом Онуфрием, и как все настоящие друзья были крепко друг с другом связаны, в каком-то смысле мистически друг к другу «подключены» . Так вот, пока я недоумевал по поводу своих сердечных болей, Господь Бог этими самыми болями давал мне понять, что совсем скоро Он начнёт отлеплять, отклеивать, отрывать душу отца Онуфрия от его телесной оболочки, от нашей земной жизни, от моего с ним бытия. Так и случилось…

Дорогой мой Друг – великолепный восхитительный отец Онуфрий. До свидания! Прощаясь сегодня с тобой, я хочу от себя лично и от лица тех, кто чувствует то же самое, признаться, что без тебя многое в этой жизни изменится. Наверняка, нам будет грустно и одиноко. Но за то время, которое ты всем нам подарил — СПАСИБО!

Я не знаю, как выглядит то, что Бог приготовил любящим Его, но, я хотел бы быть там вместе с тобой…

Аминь!"

 

Соболезнования губернатора Ленинградской области А. Ю. Дрозденко зачитал протоиерей Вячеслав Санин. Проститься с почившим пришёл наместник Свято-Троицкой Александра Невского Лавры епископ Кронштадтский Назарий. 

По окончании богослужения Преосвященнейший владыка Мстислав с сонмом духовенства и молящихся прибыл на Большеохтинское кладбище Санкт-Петербурга, где была совершена лития, а затем тело усопшего иеромонаха Онуфрия было предано земле. Отец Онуфрий отошëл ко Господу 16 октября после тяжёлой непродолжительной болезни. 

 

Вечная память!

 

Наверх